Жители Приднестровья доведены до отчаяния: “Мы уже готовы присоединиться к Молдове , хуже уже точно не будет”.
Я из Кишинева, еду по Тирасполю на такси. Разговорился с водителем. Вернее, это был его монолог, монолог отчаявшегося человека, который не верит, что завтра может быть лучше, чем было вчера или сегодня.
– Мы, жители Приднестровья, никому не нужны! Ни Молдове, ни России! Цены растут каждый день, газа нет, отопление отключают… “Шериф” – монополист во всем, без его ведома в республике ничего не делается! Вот с 1 января услуги такси подорожали примерно на треть, люди наши в шоке, почти перестали вызывать такси.
А наши зарплаты? У вас в Кишиневе, допустим, зарплата 8 тысяч леев, а у нас за ту же работу заплатят максимум пять тысяч… Многие мои коллеги таксуют в Кишиневе, там можно больше заработать.
– А вы почему не поедете работать в Кишинев?
– Не могу, у меня дом, хозяйство… Сын мой работает электриком в Эстонии, потому что там хорошо платят.
– Знает эстонский?
– А там все по-русски говорят.
Хочет вернуться, скучает, тут семья. Но где он найдет тут хорошую работу?! Власть у нас дебильная!
– У нас в Молдове власть не лучше…
– У вас хоть зарплаты выше, чем у нас. Молдова – признанная мировым сообществом страна. А мы? А Приднестровье – это серая зона… У нас многие уже говорят о том, чтобы присоединиться к Молдове, чтобы была одна страна, одна республика, как было в Советском Союзе! Хуже точно не будет! Хуже уже просто невозможно! Главное, чтобы национализма не было.
– Но на референдуме 2006 года почти все жители Приднестровья высказались за присоединение Приднестровья к России!
– А где Россия? Она далеко, а между нами еще Украина. За тридцать лет мы убедились, с Россией нам точно ничего не светит. Надежды уже нет ! Россия потеряет 200 тысяч граждан РФ, приднестровскую промышленность (заводы, фабрики), мощное аграрное хозяйство, фрукто-овощеперерабатывающие комбинаты, военный аэродром, громадные склады с военной техникой и боеприпасами (все это достанется Украине). Поэтому Молдове и Приднестровью лучше жить в одной стране вместе . А так получается, что тридцать лет живем разделенными.